Оккультное таро что это

Черная магия и оккультный психоанализ: подлинная история карт Таро в XX веке

В XX веке европейская мистическая традиция Нового времени мутировала в пестрый и свободомыслящий нью-эйдж. Преобразились и карты Таро, которые стали всё чаще восприниматься как средство самопознания, а не как инструмент для гаданий. Вместо того чтобы через книги древних мудрецов пытаться объяснить карты, современные тарологи используют их как ключ к глубинам собственной души. Александр Артамонов продолжает исследовать культуру гадальных карт и рассказывает о самых ярких моментах в истории Таро XX века.

Великий Пердурабо

В предыдущем тексте мы рассказывали о британском мистическом ордене «Золотая заря», один из лидеров которого, Артур Уэйт, создал самую известную и распространенную колоду Таро. Почти такую же важную роль в истории карт сыграл еще один член ордена — эксцентричный черный маг Алистер Кроули (1875–1947), которого считают одним из главных пророков современного спиритуализма и нью-эйджа.

Читайте первую часть

В 1898 году Алистер Кроули, 23-летний студент Кембриджа, вступил в «Золотую зарю». Он взял себе псевдоним Perdurabo (лат. «я вытерплю»). Молодой оккультист сдружился с основателем «Золотой зари» Сэмюэлем Мазерсом (1854–1918) и очень быстро продвинулся по иерархической лестнице ордена.

Алистер Кроули. Источник

Кроули вел нарочито аморальный и декадентский по меркам своей эпохи образ жизни, который пугал многих в ордене: практиковал черную магию, а свое мистическое амплуа связывал с Бафометом или зверем Апокалипсиса.

Кроули много пил, употреблял наркотики, практиковал сексуальные связи и с мужчинами, и с женщинами, а также оргии. Всю свою жизнь он любил эпатаж и святотатство — так, в 1916 году он поймал лягушку, назвал ее Иисусом Христом, распял на кресте, а потом съел. В 1934 году незнакомая девушка на улице попросила Кроули сделать ей ребенка — оккультист исполнил просьбу и повелел назвать малыша Алистером Ататюрком.

Отчасти из-за своего аморального поведения и симпатий к традиционно злым и деструктивным силам, а отчасти из-за огромных амбиций Кроули часто ссорился с руководством «Золотой зари» — во многом именно это и довело первый, оригинальный орден до распада. Главным его оппонентом стал великий ирландский поэт Уильям Йейтс (1865–1939), который был неформальным лидером лондонского отделения и выступал апологетом белой магии, куда менее мрачного, более созидательного и романтического направления оккультизма, чем у Кроули.

Уильям Йейтс. Источник

В 1900 году Кроули, которого вопреки воле Йейтса сделали членом высшего круга ордена — «внутренней» «Золотой зари» в Париже, попытался захватить артефакты лондонского храма.

Он оделся в наряд шотландского горца с килтом, закрыл лицо египетской ритуальной маской, повесил на грудь крест крестоносцев и в таком виде вместе с нанятым профессиональным боксером пошел на штурм храма. Однако Йейтс и его сторонники дали отпор Кроули и прогнали из здания.

Дело закончилось в суде — белые маги вновь одержали победу.

В 1910-х годах Кроули разругался со всем руководством ордена, в том числе со своим бывшим покровителем Мазерсом — в конце 1910-х они даже судились из-за того, что молодой и наглый мистик издавал журнал, в котором раскрывал тайные ритуалы общества.

Мистические построения Кроули сложны, запутанны, нередко лишены грации и изящества, а также очень синтетичны. Именно Кроули разрушил консерватизм британского оккультизма, основанного исключительно на западной традиции (каббала, греко-египетский герметизм, кельтский и германский эпосы и язычество), и обогатил его индуистскими и буддистскими идеями.

Кроули был одержим поиском символических соответствий в разных религиозно-философских системах — и это отлично видно по его многослойным трактовкам Таро, а также по созданной им колоде, на некоторых картах которой присутствует больше десятка символических персонажей.

Читайте также

У Кроули было довольно своеобразное понимание мистического знания, близкое к радикальному ницшеанству: он утверждал, что любые оккультные традиции и любые построения всех «посвященных» мудрецов можно свести к единой идее о постоянном развитии и тестировании свободной человеческой воли. Эти идеи затем перекочевали в американскую и западноевропейскую традицию сатанизма.

В 1920 году Кроули поселился на Сицилии, где попытался основать собственную религию — телему. Он утверждал, что в 1904 году с ним связался некий бестелесный разум Айвасс (в других версиях Айваз) — «министр» древнеегипетского бога Хор-паар-краата (в греческой транслитерации — Гарпократ, соотносится с Ра и Гором) — и продиктовал ему «Книгу закона», которая и стала библией телемы. Книга предсказывает наступление эры Гора, в которой всё человечество обратится в единую религию, которая должна начаться с откровения Айвасса. Телема провозгласила полную свободу воли человека, главной ее заповедью стала формула «делай что хочешь».

Кроули всегда увлекался Таро, но подробно занялся ими только в конце жизни. В 1944 году вышло в свет самое известное широкой публике сочинение Кроули — «Книга Тота». В ней он представил свою авторскую колоду Таро, сильно отличавшуюся от всех предыдущих. Кроули интерпретировал Таро через магическую систему каббалистического Древа Жизни и с помощью понятийного аппарата египетского герметизма. Он считал, что марсельская колода, в основе которой лежит символическая система средневековой Западной Европы, — это одно большое искажение изначального смысла карт.

Вопрос истинного происхождения карт Таро Кроули считал неясным, но при этом совершенно неважным.

«Таро должны быть приняты или отвергнуты только на основании их ценности», — писал он. Это важный момент: карты настолько укоренились в западной оккультной традиции, что больше не требовали никакой легитимации.

Создать собственные карты Кроули уговорила художница Фрида Харрис (1877–1962), которая их и отрисовала. В ее рисунках разные стили искусства XX века — футуризм, сюрреализм, авангардизм, ар-деко — смешиваются в причудливых комбинациях, прямо как разные эзотерические традиции в учении Кроули.

Колода Кроули — это очень сильно переработанная колода «Золотой зари». Он писал, что его соратники из ордена смогли частично развеять огромные заблуждения целых поколений предыдущих интерпретаторов Таро, но только ему удалось довести дело до конца.

40 младших карт колоды — это 10 сфирот Древа Жизни, а четыре «придворные» карты — четыре буквы Тетраграмматона, иудейского имени бога (JHVH), а также четыре стихии. Кроули утверждал, что средневековые авторы исказили символику «придворных» карт, на самом деле они обозначают Отца, Мать и их детей — Сына и Дочь. В своей колоде тем не менее он сделал их Рыцарем, Королевой, Принцем и Принцессой.

Источник

Старшие арканы у Кроули (он называл их Ату) связываются одновременно с символикой каббалы, зодиакальными созвездиями, стихиями и божествами разных религиозных традиций и мифологическими сюжетами.

Он внес изменения в структуру старших арканов: карта Сила превратилась в Похоть или Вожделение, Правосудие в Корректировку (потому что, как писал Кроули, в природе нет справедливости, зато есть равновесие, которое можно скорректировать), Умеренность в Искусство, Правосудие в Эон (дух в герметической традиции и воплощение того самого Гарпократа, посланник которого якобы нашептал Кроули книгу), Башня в Дом бога или Войну, а Мир во Вселенную. Перестановка некоторых карт местами позволила Кроули логично привязать их к знакам зодиака и астрологическим моделям.

Таро и оккультный психоанализ

В середине XX века чисто оккультное восприятие Таро стало постепенно уступать другой традиции, основанной на психоанализе, впрочем, от этого не менее мистической.

Уже на закате карьеры мистицизмом и оккультизмом увлекся швейцарский психолог Карл Юнг (1875–1961), который наряду с Фрейдом считается одним из основателей психоанализа.

Фрейд полагал, что бессознательное психики состоит в основном из вытесненных воспоминаний. Юнг трактовал бессознательное совсем иначе: по его мнению, оно состоит из архетипов — врожденных идей — и инстинктов. Архетипы наследуются всеми людьми с первобытных времен, и поэтому общие элементы есть у каждого человека.

В конце 1940-х Юнг начал развивать свою концепцию в направлении, которое подвело его вплотную к оккультизму и мистицизму. Именно к этой области принадлежит его весьма экстравагантная квазирелигиозная теория синхроничности, по сути, квазинаучно обосновывающая возможности экстрасенсорики и достоверного предсказания будущего.

Юнг писал, что современная философия основана на принципе причинно-следственных связей. Однако на самом деле их существование доказывают лишь наблюдения за статистически большими величинами. Эксперимент как метод исследования ограничивает естественный порядок вещей.

Карл Юнг. Источник

Уникальные, единичные события, которые не вписываются в установленные закономерности, наука, по его мнению, объяснить не может. Эмпирическое знание, которое претендует на то, чтобы полностью объяснить мироустройство, обнаруживает лишь вершину айсберга.

По мнению Юнга, помимо логики причинно-следственной связи, мирозданием и человеческими жизнями управляет еще одна субъективная сила, которая, как и сновидения, может быть замечена только отдельным индивидом, оказавшимся под ее воздействием. Ее главное наблюдаемое проявление — необъяснимые совпадения. Он приводит пример из своей жизни:

«Сегодня пятница. На завтрак у нас рыба. Кто-то в разговоре со мной упомянул об обычае делать из кого-то „апрельскую рыбу“. В то же самое утро я занес в свой блокнот надпись, которая гласила: „Est homo totus medius piscis ab imo“ („Человек целостный есть рыба, извлеченная из глубины“). Днем одна из моих бывших пациенток, которую я не видел уже несколько месяцев, продемонстрировала мне несколько впечатляющих картин с изображениями рыб, которые она нарисовала за то время, что мы не виделись. Вечером мне показали кусок гобелена с изображенными на нем рыбоподобными чудовищами. В это время я занимался изучением истории символа рыбы. Только одно из упомянутых мною здесь лиц знало об этом».

В конце 1990-х психологи изучили этот феномен и доказали, что он не более чем ошибка восприятия. Человек не придает значения частоте, с которой явление встречается в окружающем его мире, до тех пор, пока не сфокусируется на нем. Но если он намеренно начнет считать, как часто встречает это явление, то ему может показаться, что оно гораздо более распространено, чем казалось раньше. Возможно, у Юнга были еще более «рыбные» дни, однако он заметил именно тот, потому что в то время изучал символизм рыбы.

Может быть интересно

Юнг ссылается на парапсихологов, которые проводили эксперименты, показавшие, что некоторые люди значительно чаще угадывают случайные объекты (например, карту), чем другие, и куда чаще, чем предполагает теория вероятностей. Впоследствии все их исследования были опровергнуты.

Парапсихологи утверждали, что вероятность экстрасенсорики увеличивается вместе с ростом заинтересованности угадывающего. Юнг объяснял это так: эмоции притупляют человеческий разум и открывают дорогу бессознательному, через которое и проявляется эта субъективная связь. Совпадения группируются вокруг архетипов — агентов этой силы в человеческой психике.

Пересечение событий, опосредованных причинно-следственной связью, и таких необъяснимых выбросов бессознательного Юнг называл синхроничностью. Если человеку снится смерть его знакомого, а тот вскоре действительно умирает — это синхроничность. Если гадание экстрасенса показывает будущее — это тоже она.

Теория синхроничности наделяет смыслом спиритуалистские и эзотерические практики. Из всех них Юнга больше всего интересовала китайская книга И цзин (Книга перемен), созданная в VII веке до н. э. Она состоит из 64 гексаграмм — фигур, состоящих из шести линий, каждая из которых может быть сплошной или прерывающейся. Каждая из гексаграмм соотносится со строчкой из книги. Гадание состоит в том, чтобы одним из множества способов определить случайную гексаграмму, а вместе с ней и текстовое значение.

Карты Таро Юнг упоминал в трудах лишь трижды. Первый раз — в 1930 году. В письме коллеге Эмме Экштейн он написал, что интересуется Таро, которые, насколько ему известно, придумали испанские цыгане.

Во время семинара в 1933 году Юнг вновь заговорил о картах. На этот раз у него была чуть более точная информация — он вновь назвал цыган главными операторами Таро, однако ошибочно заявил, что их придумали в XV веке в Испании. По мнению Юнга, Таро, особенно старшие арканы, — это «своего рода архетипические идеи разного происхождения, смешанные с проявлениями потока бессознательного, а поэтому применимы для интуитивного метода понимания жизни и даже, возможно, предсказания будущих событий».

Раскрывать этот интригующий тезис психоаналитик не стал. Единственной картой, о которой он особо говорил, был Дьявол:

«В Таро есть фигура гермафродита, называемая Дьяволом. В алхимии это значение имеет золото. Другими словами, это попытка объединить противоположности, которая представляется христианскому менталитету дьявольской, недопустимым злом, чем-то из сферы черной магии».

Также существуют записи устных заметок Юнга о старших арканах Таро, в которых он очень кратко описывает изображения на картах и комментирует их значение, например, так:

«0 — Дурак. Человек, которому неважно, куда идти. Начало и конец. У глупца нет дома в этом мире; дом на небесах. Мечтатель, мистическая сторона».

Таро как метод самопознания

Остальное за Юнга додумали его наиболее склонные к мистицизму последователи. Тарологи-юнгианцы предлагают людям использовать Таро как проективный инструмент и изучать прежде всего свой интуитивный отклик на значения карт. Часто они представляют старший аркан как символическое путешествие Героя, которого олицетворяет нулевая карта Дурак.

Наиболее известные исследователи, развивавшие юнгианскую тарологию, — академический исследователь Роберт Ванг и более популярная Салли Николз. Основные их работы относятся к девяностым и нулевым. В сущности, их подходы различаются лишь в деталях. Ванг даже разработал собственную «юнгианскую» колоду — довольно симпатичную и самую жизнерадостную из всех. Однако большой популярности она не получила.

Салли Николз интерпретирует старший аркан Таро как исцеляющее «архетипическое путешествие героя» в глубины своей психики. Она, вслед за Юнгом, предпочитает марсельскую колоду, но ее концепция работает и с колодой Райдера — Уэйта.

Герой этого путешествия — карта Дурак, которая в марсельской колоде имеет нулевой номер. Николз пишет, что Дурак — это архетип блуждающего человеческого разума, та сила, которая побуждает человека к поиску нового.

Вот как выглядит это путешествие.

Источник

Первые пять карт символизируют базовые архетипы и основные понятия. Маг (I) — это Дурак, который научился управлять своей творческой силой, архетип чуда. Папесса (II) — это архетип Девы и anima, юнгианского женского начала бессознательного, которое есть и у мужчин. Императрица (III) — это более активное воплощение женского начала, архетип Великой Матери — рождающей и заботящейся. Император (IV) — это Логос, творческое мужское начало, более близкое к материи и понятное человеку, чем Императрица. Он упорядочивает то, что рождает Великая Матерь-Императрица. Папа (V) — видимое лицо Бога, символ стремления человека к божественному, которое Юнг считал изначальным инстинктом. Эти карты — что-то вроде представления основных действующих сил истории. После них начинается сам сюжет путешествия.

Карта Любовник (VI) символизирует конфликт между элементами бессознательного, преодоление которого необходимо для дальнейшего развития. Колесница (VII) — это движение личности вперед, которое становится возможным после преодоления конфликта.

Возница в Колеснице — это архетип героя, который справляется с испытаниями и движется к своей цели. Он считает себя, свой рассудок и Логос всесильными — и серьезно заблуждается. Карта Справедливость (VIII) обозначает рассудок человека, который помогает ему бороться с заблуждениями и противостоять собственному бессознательному. Отшельник (IX) — это юнгианский архетип Мудрого Старика. Он хранит знание, основанное на личном опыте и житейской мудрости. Зловещая карта Колесо Фортуны (X) означает инстинктивную часть человеческой личности, которая порой торжествует, даже если кажется, что побеждает рассудок. Сила (XI), наоборот, символизирует умение использовать инстинктивные силы себе на благо, приручение бессознательного, изображенного на предыдущей карте.

Повешенный (XII) обозначает обряд инициации — человек должен найти в себе скрытый источник силы, чтобы выбраться из, казалось бы, безвыходной ситуации. Смерть (XIII) символизирует вечное изменение, а также примирение человека с фактом собственной смертности, которое Юнг называл победой над временем. Умеренность (XIV) символизирует единение в герое сознательного и бессознательного начал, первый шаг к гармонии возвышенной личности.

Дьявол (XV) архетипичен сам по себе, он связан с архетипом страшного зверя, а также с темной стороной человеческой психики. Башня (XVI) изображает процесс освобождения человека от «горделивого эгоцентризма» героя-возницы — божественная молния разрушает строение, символизирующее эгоизм и горделивость. Герой, падающий из разрушенной башни, и сам еще не осознает, что был ее узником.

После разрушения Башни путешествие продолжается в области вечного и одновременно — в глубинах личных переживаний. Звезда (XVII) — это архетип бездны, с которой сталкивается герой после разрушения эгоцентризма на предыдущей карте. Николз связывает ее с женскими образами высших карт — разрушив рациональный мир Логоса, человек вновь сталкивается со своей anima. Луна (XVIII) — самый мрачный этап путешествия. Герой впадает в депрессию и регрессирует до животного состояния.

Солнце (XIX) — выход из депрессивного состояния, радостное слияние со своим внутренним ребенком, инфантильная свобода и естественность, которую может испытать человек, высвободив собственное бессознательное. Николз пишет, что эта карта может обозначать как инфантильный регресс, так и развитие личности к психической целостности, которая редко бывает у взрослых и гораздо чаще — у детей. Суд (XX) изображает воскрешение человека, ставшее результатом этого символического пути, — окончательное воссоединение сознательных и бессознательных элементов психики в озаренное божественным светом целое. Наконец, Мир (XXI) — это танец творения, который исполняет достигший гармонии герой. Это — полный контакт человека с самостью и одновременно мирозданием.

Таро и психоделическое юнгианство Алехандро Ходоровски

Однако, пожалуй, самая любопытная юнгианская интерпретация Таро принадлежит франко-мексикано-чилийскому режиссеру и писателю Алехандро Ходоровски (1929). Всю жизнь он интересовался Таро, коллекционировал колоды и написал несколько трудов по тарологии.

Может быть интересно

В 1990-х режиссер разработал авторский и крайне неортодоксальный метод психотерапии, который назвал психомагией. В ее основе — апеллирующие к бессознательному символические акты и действия, с помощью которых, по мнению Ходоровски, можно исцелить психологические травмы из детства.

Ходоровски писал, что карты увлекли его еще в детстве, когда мать, женщина русско-еврейского происхождения, переехавшая после революции в Чили, рассказала жуткую историю о своем отце. Дед будущего режиссера считал карту Колесница своим оберегом и всегда носил у сердца. Он сгорел заживо, уронив свечу в бочку со спиртом. Карта, по словам матери будущего режиссера, лежала нетронутой посреди кучи пепла, которая осталась от ее отца. Однако на рисунке появились языки пламени, пожирающие возничего колесницы.

В 1973 году он снял сюрреалистический фильм «Святая гора», сюжет которого построен вокруг карт старшего аркана. Во время работы над фильмом съемочная группа упражнялась в дзэн и йоге, совмещая это с употреблением ЛСД и псилоцибиновых грибов. Герой фильма — Вор, который ассоциируется с картой Дурак и одновременно очень напоминает Христа. Он оказывается в башне у Алхимика (его сыграл сам Ходоровски), который обучает его своим таинствам. Затем они вместе с девятью спутниками отправляются в странствие, цель которого — магическая гора, которая дарит бессмертие. В психоделической драме символы из Таро и других оккультных традиций сплетаются с критикой капитализма, колониализма, тогдашней поп-культуры и политики.

Алхимик из «Святой горы» в исполнении Ходоровски. Источник

«Святая гора» стала для Ходоровски лишь началом многолетних исследований Таро. Авторское видение карт у него окончательно сформировалось лишь в 1990-х. Как и Юнг и его последователи, Ходоровски критиковал всех европейских спиритуалистов XVIII–XIX веков и считал подлинной лишь марсельские колоды, которые были популярны в XVI–XVIII веках. По его мнению, Таро появились в Испании или на юге Франции примерно в X веке. Именно там сложилась уникальная ситуация — в открытом синтезе сплелись иудейская, мусульманская и христианская мудрости. Наиболее аутентичной он считал марсельскую колоду XVIII века, изданную Николя Конвертом. Вместе с потомком издателя карт, с которым, по рассказам режиссера, его свела серия мистических совпадений, Ходоровски воссоздал оригинальную марсельскую колоду.

Источник

Ходоровски писал, что долго изучал разные интерпретации Таро, но пришел к выводу, что самый верный путь к их мудрости — долгая и вдумчивая индивидуальная медитация на каждую из карт.

«Я думал, что Дурак нес в кармане, Маг в сумке, пытался представить себе нижнее белье Верховной Жрицы, вульву Императрицы и фаллос Императора, пробовал увидеть, что Повешенный скрывал в своих руках, кому принадлежали отрубленные головы аркана XIII (Смерть) и так далее. Я представлял себе мысли, эмоции, сексуальность и действия каждого персонажа. Я заставлял их молиться, оскорблять, заниматься любовью, читать стихи и так далее».

Ходоровски очень внимателен к деталям карт. В отличие от предыдущих интерпретаторов он фокусируется на мелочах самих рисунков — изгибах конечностей героев (например, в держащей посох руке Отшельника он замечает очертания женских бедер, а в согнутой коленке Звезды — попку младенца), формах их головных уборов, растительности на заднем плане.

По мнению Ходоровски, колода Таро — это мандала, то есть замкнутая фигура, единая и закрытая система. Познать ее целиком никогда не получится — однако можно изучать ее через отклик индивидуальной психики на ее элементы.

Подобные юнгианские рассуждения Ходоровски разбавляет собственными нумерологическими гипотезами. Он считает, что ключевые карты колоды — это Дурак, который символизирует божественную энергию, и Мир, то есть его творение. Также Мир, по мнению Ходоровски, — это отражение всей колоды и ключ к ней. Четыре существа в углах карты, которые на поверхностном уровне изображают евангелистов из христианской традиции, на самом деле обозначают четыре масти Таро, а также показывают, за какие оттенки значения отвечают отдельные части каждого старшего аркана.

1. Мечи — орел — интеллект и Логос.
2. Чаши — ангел — эмоции.
3. Пентакли — бык — телесное.
4. Жезлы — лев — сексуальное и творческое.

Источник

Ходоровски использует десятичную нумерологию. Верхние арканы он разбивает на два цикла по десять карт (I–X, XI–XX, Мир — это ключ), каждый из которых символизирует эволюционный цикл личности от младенчества к мудрости и целостности. При этом на каждой стадии возможна деградация и откат к предыдущей.

Помимо этого, у каждой карты есть свое уникальное значение, выходящее за пределы этой схемы. Интерпретации Ходоровски красочны, подробны и красноречивы — в книге «Путь Таро» он даже прописал речь для каждого из старших арканов, — однако, за исключением некоторых карт, не слишком отличаются от классических юнгианских трактовок.

Пожалуй, интереснее всего не слишком логичный, но крайне очаровательный смысл, который Ходоровски вкладывает в карту Башня. В ней он обнаруживает Бога — того самого персонажа, который в своей традиционной форме никогда в интерпретациях карт не появлялся. Как и у Николз, Ходоровски трактует эту карту прежде всего как освобождение — однако у него это вовсе не разрушение оков эгоцентризма, а божественное освобождение. Удар молнии в Башню — соприкосновение человеческого с божественным. А люди совсем не выпадают из разрушающегося здания — напротив, они танцуют и ходят на руках, приветствуя божественное откровение.

Источник