Обереги славян и чуваш: символы и их значение
Меня всегда интересовали символы и обереги славян и других народов, используемые в народной вышивке и предметах быта. Во многом они похожи.
С древних времен люди использовали предметы-обереги, помогающие во всех сферах жизни. Если происходят несчастья и беды, значит, защитная аура нарушена. Определенные знаки и символы обладают ярко выраженной энергетикой, поэтому древние славяне очень внимательно изучали воздействие различных изображений на человеческую судьбу.
Сейчас происходит возрождение славянской культуры, поэтому изготовление оберегов очень популярно. В продаже имеются готовые амулеты, но их действие будет проявляться сильнее, если они сделаны своими руками.
Символика древних славян
Каждый славянский оберег имеет особое значение, несет защиту от определенных негативных воздействий. Символика, которую использовали русские люди, призвана не только притягивать положительную энергию. Основной смысл действия оберегов заключается в создании защитного экрана, который отражает отрицательные импульсы. Языческие боги и энергия солнца призваны усиливать действие талисмана.
Нанося знак на одежду, кожу или предмет, человек притягивает высшие силы, которые отталкивают негатив, пропуская через слой защиты только позитивное влияние извне. К выбору знака следует подойти очень ответственно, иначе изображение притянет ненужные человеку возможности, а оттолкнет не то, от чего хотелось бы защититься.
Условно славянские обереги делят на 4 вида:
Основная масса символов универсальна, но женские знаки ни в коем случае нельзя носить мужчинам, а женщинам — мужские, так как это негативно влияет на энергетическое поле.
Изготовление и значение оберегов
У древнерусских славян символы-талисманы присутствовали на каждом предмете одежды, скатертях, занавесках, белье. Наносились старославянские знаки в виде вышивки, но изображение можно и выгравировать, выжечь, нарисовать или вырезать, действие оберега не меняется в зависимости от способа его нанесения, поэтому каждый может выбрать наиболее подходящий вариант.
Для изготовления амулета можно использовать дерево, металл, бумагу, ткань или любой предмет, подходящий для нанесения рисунка. Если оберег делается в подарок близкому человеку, принято его изготавливать из серебра или золота.
Знак, нанесенный на кожу человека, имеет очень сильное влияние, поэтому в качестве татуировки лучше выбирать символы, не имеющие прямого назначения для конкретной ситуации.
Использовать символику можно в повседневной жизни, рисуя соответствующий знак в любой подходящий момент. Чтобы символ начал действовать, его нужно зарядить на солнце (лучи должны попасть на амулет).
Изображение можно наносить чем угодно, это может быть обычная ручка, карандаш или фломастер. Даже начерченный на прибрежном песке знак моментально начинает распространять действие своей силы, главное, не ошибиться с выбором символа.
Для удобства восприятия древнеславянские символы представлены в таблице в виде вышивки.
Источник
Чувашская магия: колдовство
«Шаманский жрец, посредник между людьми и духами — шаман, у тюркских народов кам, он приносит жертвы, заклинает духов, оберегает дом от духов умерших, совершает умилостивительные и благодарственные молитвы, и, наконец, он целитель, гадальщик и предсказатель погоды. «* Шаман в таком смысле сохранился до наших дней только у тех урало-алтайских народов, у которых сохранилась в своей неприкосновенности сама древняя религия, шаманизм. Однако там, где шаманизм полностью или частично уже вытеснила или затемнила какая-нибудь более новая вера — ислам, буддизм или христианство, там и шаман должен был исчезнуть, по крайней мере шаман в старом смысле. Из приносящего жертву, заклинающего и отгоняющего духов жреца он стал колдуном, знахарем, ворожцом, осмеянный, бродячий внук известного, древнего, заклинающего духов сословия, которое вместе со своими Богами было вытеснено из своего угла каким-то новым пришлым Богом. «Шаманский жрец, посредник между людьми и духами — шаман, у тюркских народов кам, он приносит жертвы, заклинает духов, оберегает дом от духов умерших, совершает умилостивительные и благодарственные молитвы, и, наконец, он целитель, гадальщик и предсказатель погоды. «* Шаман в таком смысле сохранился до наших дней только у тех урало-алтайских народов, у которых сохранилась в своей неприкосновенности сама древняя религия, шаманизм. Однако там, где шаманизм полностью или частично уже вытеснила или затемнила какая-нибудь более новая вера — ислам, буддизм или христианство, там и шаман должен был исчезнуть, по крайней мере шаман в старом смысле. Из приносящего жертву, заклинающего и отгоняющего духов жреца он стал колдуном, знахарем, ворожцом, осмеянный, бродячий внук известного, древнего, заклинающего духов сословия, которое вместе со своими Богами было вытеснено из своего угла каким-то новым пришлым Богом.
Среди чувашского народа на сегодня встречаются всего лишь колдуны и знахари, которые хоть и являются еще посредником между людьми и добрыми или злыми духами, с помощью силы духов наносят порчу или исцеляют людей, но в их обязанность уже не входят совершения жертвоприношений, умилостивительных и благодарственных молитв. Нет у них ни внешних атрибутов, отличающих их от остальных людей, нет отдельного халата, шапки с пером, нет у них и шаманского посоха, характерной теургии (вызывания духов. — Ред.) с применением барабанов. Бесследно исчезла у чувашских колдунов и практика экстаза, и только туманные, фрагментальные следы в некоторых из заклинаний свидетельствуют о его прежнем существовании.
Чувашский колдун в глазах народа — это провидец, который по своему желанию имеет непосредственную связь со злыми духами и с их силой и по тайному поручению разгневавшихся за плату может навести на людей порчу в отличие от целителя, имеющего такую же власть над духами, однако использующего свои знания для раскрытия причин отдельных болезней, ублажающего мелкими подарками злых духов, наславших болезни. Одним словом, его призвание — это исцеление. Он очень часто лечит хвори, возникшие в результате нанесения порчи колдуном. В этом заключается разница между колдуном и целителем.
Название колдунов в разных краях звучит по-разному. Одним из самых древних названий является асамçах (асăмçах, асаймăç, асамчă), потому, что в этом слове еще чувствуется вкус прежнего шаманства. Глагольный корень ас- обозначает «заблуждение, совращение» (астар «манить, соблазнять»), и это значение заставляет нас сделать следующий вывод: для создания транса, необходимого при вызывании духов, по всей вероятности, и древние чувашские шаманы пользовались определенными наркотическими средствами, как это принято у большинства народов — язычников*. Транс, беспамятство, вызванные наркотическими средствами и произносимые в этом состоянии забытья наполовину разборчивые, наполовину непонятные слова, заклинания определяют скрытое в слове асамçах значение «заблуждение, совращение, отклонение от трезвого, [нормального] состояния».
Колдуна называют еще и тухатмăш, тохатмăш, что обозначает волшебника, ворожею: тухат-, тохат- «ворожить, заклинать» (Ср. венг. tatos, taltos «жрец», «шаман». — Ред.).
Южные чуваши называют его и ăрăмçă (Ср. венг. orvos), ăрăм — «сглаз, заклинание», ăрăмла «сглазить, заклинать»**.
Самое мягкое обозначение колдуна — это чĕлхеçĕ, что собственно обозначает «[человек] с заклинанием, знающий заклинания» (?чĕлхе — глагол, заклинание; язык). В такой форме называет их народ, чтобы не обидеть [их], когда с глазу на глаз говорят с ними, потому что у них большая власть и нельзя их разгневить.
В настоящее время никто уже из чувашей не занимается исключительно только колдовством, как это случалось раньше. И у того, кто кое-что понимает в этом деле, есть другое, настоящее занятие, а колдовством только подрабатывает. Во всяком случае это уже степень деградации, так как при отсутствии профессиональных колдунов и умение колдовства все в большей степени теряет свою древность и оригинальность. Чаще всего этим занимаются пузыристы (шăпăрçă) и мельники, они-то бездельники, и у них остается больше всего времени на это. Они потом учат и своих сыновей и, если им хорошо заплатят, даже и чужих. Так передается по наследству умение колдовства из поколения в поколение. Очень даже вероятно, что свадебные пузыристы-ворожеи являются прямыми потомками древних шаманов.
Д-р Дюла Шебештьен доказывает***, что сегодняшние [венгерские. — Ред.] народные певцы со своей шляпой с пером, с палкой-погремушкой и барабаном ни что иное, как поздние потомки шаманов венгерской языческой веры, которых гонения потихоньку превратили в исполнителей шуточных песен. Когда шаманизм начал вытеснять с одной стороны ислам, а в последнее время христианство, чувашские шаманы тоже потеряли почву под ногами. Совершение жертвоприношений больше не входило в их обязанность, круг их ролей сузился. Свой пузырь, когда-то являвшийся инструментом, вызывающим духов, каким был барабан у происходивших от шаманов народных певцов, взяли они под мышку и начали ходить из дома в дом, из деревни в деревню, играть на свадьбах, лечить заклинаниями больных, наводить порчу на тех, кто это заслужил.
Некоторые слабые следы о свадебном пузыристе в роли шамана сохранились и до наших дней среди северных чувашей. Прежде чем свадебный поезд жениха, собирающийся отправиться в дом невесты, тронется из дома, вначале совершают «молитву пузыриста» (шăпăрçă кĕлли). Весь свадебный народ, держа по ковшу пива в руке, встает в избе перед иконой, впереди всех стоит пузырист с пивной чашей в руках, и после того как перекрестятся, все произносят молитву:
Торă, пире сĕт çолпа кайма пар,
çу çолпа пире киле килме пар.
Пăсакансем полĕç,
осал тума шохăшлĕç.
Çав çын хăçан çỹлти мăн Торрăн
сĕтелли çине хăпарса тăрĕ,
çавăн чохне пире пăсса çинтерччĕр.
Боже, дай нам поехать молочной дорогой,
а вернуться дай нам масляной дорогой.
Могут найтись насылающие болезни,
могут задумать причинить зло.
Когда такой человек
сумеет залезть на стол всевышнего Бога,
тогда уж он и нас пусть осилит порчей.
После этой молитвы в честь Бога свадьбы (той Торри) выпивают три ковша пива подряд и только после этого направляются, сидя на повозках, в дом невесты.
В языческие времена совершение данной молитвы по всей вероятности в более языческой, в более оригинальной форме входило в обязанность шамана, так же, как и у алтайских тюрок, у которых шаман иногда и сегодня исполняет свою роль на свадьбах, когда из-за неблагоприятных обстоятельств возникает необходимость колдовать*. И в данном случае он умоляет Бога для того, чтобы тот предотвратил (от них) злой умысел [сглаз, порчу] любого врага. Предотвращение порчи входило в обязанность шамана, а нынче вместо шамана этим занимается свадебный пузырист. Это один из следов, свидетельствующих о том, что упомянутые пузыристы являются потомками прежних чувашских шаманов.
Нынешний колдун носит длинные волосы и отращивает ногти для того, «чтобы походить на сатану». Народное поверье приписывает этим длинным ногтям чудодейственную силу, считая, что если колдуну постричь ногти, то у него иссякнут силы для колдовства. Киргизский колдун бакша тоже носит длинные волосы (Radloff). В одежде чувашского колдуна в настоящее время не имеется уже никаких различительных знаков, единственно что он не носит креста на шее, что говорит якобы о сговоре со злым духом. В другом месте (Чантăр) народ убежден в том, что на теле колдунов имеется и видимый знак их владения черной магией. Они считают, что на заду у них есть небольшой, походящий на указательный палец, голый хвостик (ỹт хỹре «телесный хвост»), на котором не растет шерсть. Кроме того под обеими мышками имеется по одной небольшой дырке, которые образуются вместе с хвостом только тогда, когда они уже полностью овладели тайнами колдовства, когда уже стали на путь сотрудничества со злым духом.
Колдун, идущий куда-либо сглазить, никогда не выступает в собственном образе, а скорее принимает вид какого-либо животного, собаки или кошки, чтобы по пути никто его не мог признать.
Шаман имеет осознанную и непосредственную связь с духами, может их вызывать, может им приказывать, может у них выведать кое-какие тайны, одним словом, он играет посредническую роль между видимым и невидимым мирами. И чувашский колдун находится в непосредственной связи со злым духом, но его отношения к нему носят совсем другой характер. Хотя он также сознательно и непосредственно связывается с ним, однако вызывать его у него нет необходимости, так как злой дух постоянно находится около него, а он во время общения с ним никогда не впадает в транс. Шаман может связаться как с добрыми, так и злыми духами, а колдун держит связь исключительно со злым духом, с сатаной (шуйтан, шойтан) и его силой на все наводит порчу.
Прежде чем выучить заклинания ворожбы, нужно вступить в связь со злым духом, так сказать, нужно продать себя сатане. Такой человек снимает висящую в углу избы икону, выносит в овин, там бросает в очаг, три раза топчет ногой и три раза произносит:
Эп сана мантăм,
эс те мана ман.
Я тебя позабыл,
и ты меня забудь.
Если он таким образом отрекся от Бога, то злой дух пойдет ему служить и что бы он не попросил у него, исполнит его желание. Без этого не имеет смысла учить колдовские заклинания, они не будут иметь успеха, потому что сатана не пособляет тому, кто признает Бога. Такой колдун с помощью силы злого духа в состоянии не только наводить порчу, но легко может с помощью заговора излечить как чужую, так и свою собственную порчу. В Çỹлтỹкассах я и сам записал из уст такого колдуна пару заговоров, которыми он лечит порчу (см. Порча 3-4). Сразу бросается в глаза, что в этих заговорах отсутствует молитва к Богу и его матери, иначе злой дух колдунам не пособил бы.
Из-за дружбы с сатаной и наведения многочисленных порч колдун не умирает, и его тело земля не принимает. Правда, люди считают, что он умер и хоронят в землю, но земля отвергает его тело из себя. Иногда он вязнет в ней, иногда вечно плавает на поверхности вод, а его душа и дальше бродит по земле и везде ищет, где бы ей сотворить что-нибудь плохое. Кое-где (Чантăр) народ уверен, что большинство киреметей это и есть бродячие души таких колдунов. Колдун и при жизни постоянно вредит, портит, а его душа и после смерти не находит покоя, а причиняет болезни, ловит и наводит порчу на тех, кто оскверняет его могилу, или если даже громко разговаривает около нее.
В Чантăре я слышал одну легенду о таком колдуне:
«В одной деревне одна старуха на смертном одре не велела мыть и переодевать ее в чистую одежду после смерти, а велела похоронить в том же виде, как она умерла. После того как она закрыла глаза, соседи начали ломать себе голову, что мол так нехорошо будет, ведь при жизни старуху уважали, ни с кем она не ссорилась и надо бы ее похоронить прилично. Конечно же, они не знали, что она была тайной колдуньей. Чтобы помыть, они раздели ее. Увидели, на заду небольшой голый хвост и дырочки под мышками. Положили в гроб и отнесли на кладбище. Когда опускали в могилу, гроб начал тонуть и в мгновение ока совсем исчез в земле. Все деревенские разбежались от страха».
В этой же местности бытует еще и такое поверье, по которому колдуна окончательно можно убить только осиновым колом, тогда его душа больше не поднимется из могилы, чтобы навести порчу на людей. Поэтому распространен и такой вариант предания о колдуне, соответственно которому, если земля и примет его тело, то он днем подобно покойнику лежит в своем гробу, но к ночи поднимается на поверхность земли и творит всякое зло. При таком подозрении раскрывают его могилу и в сердце забивают осиновый кол, потом заново закапывают. После того как разделались с ним таким образом, он больше никогда не поднимется из могилы, окончательно подыхает.
Контактирующий со злым духом колдун овладевает громадной порчущей силой над людьми. Он мысленно может что-нибудь пожелать от сатаны, и его желание сразу исполнится. Однако существует унаследованное и самое распространенное с древних времен мнение о том, что колдун наводит порчу заклинаниями. Народное поверье считает, что колдунам ведомо семьдесят семь наводящих порчу заклинаний. Относительно некоторых удалось узнать только название: ахаль чĕлхе — простой наговор, шăпăр чĕлхи — наговор пузыря; вилĕ чĕлхи — наговор от мертвецов; омнилнĕ — заклинание против порчи «омни илни», против болезни сердца; ача тумалла мар чĕлхе — наговор, предотвращающий деторождение; сивĕтекен сăмах — отворотное слово и т. д. (В. К. Магницкий). Заклинания читают над чем-нибудь съедобным или предназначенным для питья, что потом съест или выпьет тот, на кого посылают порчу, таким образом на него колдовство подействует. Если колдун наводит порчу на кого-нибудь с помощью заклинаний, то о нем говорят пăсат — портит. Если это делает иным способом, то есть вызывает мертвых или киреметей против кого-нибудь и подстрекает их против него или наводит порчу другими суевериями, то о нем говорят — асăмçах тăват — заклинает, колдует.
Как мы уже выше упомянули, для осуществления порчи необязательно произносить заклинания, для этого есть и более простой способ. Колдун во время веселья только дунет на ковшик пива, потом напоит кого-нибудь из него, и порча уже наведена. Нередко даже и этого не нужно. Только в его сторону изо рта выпустит дым из трубки, и это уже вредно. Бывает на свадьбах, что один из свадебных пузыристов — кто в большинстве случаев является и колдуном — затаит обиду на другого пузыриста и направляет свой пузырь в его сторону, наводя этим такую порчу, что в ту же секунду лопается у того пузырь или через него наполнится рот кровью или разными мелкими насекомыми.
Колдун имеет власть и над ядовитыми змеями. Он может их накрутить на свою руку, на шею, может с ними делать, что хочет, все равно его не ужалят. Заклинаниями он может остановить воду в мельничном лотке, вода выходит из своего русла и течет берегом в сторону. Если гонятся за ним, может превратиться во что угодно, в метлу, куст, дерево так, что никто его не найдет. (См. выше в легенде о находке сокровища). Чуваши знают тысячу и тысячу историй, легенд о прежних знаменитых колдунах.
Прежние колдуны умели и гипнотизировать ??(куç пăвни). В Таяпе я слыхал об этом следующую легенду:
«Один колдун заходит в дом своего соседа, где мужчины и женщины сидят вокруг на скамьях, работают и разговаривают. Колдун говорит хозяину:
— Эй, не видишь ли, что у тебя в комнате вода течет?
Все оглядываются вокруг и видят, откуда ни возьмись вода потекла по избе и все больше и больше поднимается. Мужчины, женщины встают на скамейки, потому что вода доходит уже до них. Женщины начинают поднимать свои платья, сначала до колен, потом до талии, потом и того выше.
А колдун опять говорит хозяину:
— Не видишь ли, утки падают на воду?
Хозяин берет топор и ударяет эту утку, другую.
— Эх, дурак же ты, ведь у тебя в избе нет ни воды, ни уток. — произносит опять колдун.
И сразу же все становится сухим в доме, от воды не осталось ни капли. Только на одной скамейке видны следы от удара топором, которые оставил хозяин, гоняясь якобы за утками».
Влияние порчи обычно губительно для того, против кого она специально готовится. Колдун может охладить любящие сердца друг к другу, сделать женщин бесплодными, лишить мужской силы, наслать на людей паралич, сердечную боль, лихорадку и прочую хворь, и если вовремя не начинать лечить, то человек может легко погибнуть от порчи.
Запись заклинаний и других навыков колдунов для фольклора наталкивалась до сих пор на огромные препятствия, и даже сегодня наталкивается на них, и сохранить их вряд ли кому-нибудь удастся. Все колдовские знания погибнут, по-видимому, вместе с последним колдуном. Естественно, своим бесовским ремеслом они занимаются втайне, так как боятся разоблачения, что повлекло бы за собой гнев народа и гибель самого колдуна. А кто уже перестал заниматься колдовством, тот из-за религиозного фанатизма не смеет произносить ни одного заклинания, потому что боится божьего гнева. Однажды побывал у меня один такой колдун, переставший заниматься своими проделками, начавший набожную жизнь. Как я ни старался узнать у него кое-что, он постоянно отвечал одно и то же:
— Я уже забыл как колдовать. Я поклялся на кресту больше не колдовать, я ни за что не отдам свою душу сатане. Бог накажет, если я произнесу хоть одно слово.
После долгих и утомительных уговоров мне все же удалось записать два вида порчи, кроме того я нашел у В. К. Магницкого заклинание для порчи, которое здесь сообщаю в исправленной транскрипции:
1) Ача тумалла мар чĕлхе (наговор, предотвращающий деторождение). Наговором этим пользуется не только колдун, но и другой человек — обычно это враг — кто знает, что и как. В большинстве случаев порча наводится во время свадьбы, чтобы сделать невесту бесплодной.
Наводящий порчу прежде идет в лес, находит там тоненькую липу и прямо со стоящего дерева во всю длину снимает кору и в это время говорит следующее:
Эпĕ çак поччиç çинчен тирне сĕветĕп.
Ку поччиç лепле хăрса каять,
Çавăн пекех (вăл çын та) хăрса кайтăр.
Çак поччиç виттĕр тохакан çыннăн
ачи-пăчи ан полтăр.
Я снимаю с этого лутошка кору.
Как это лутошко засохнет,
Пусть так же засохнет и тот человек.
Пусть у того человека, который пройдет
через это лутошко, не будет детей.
Ободранное таким образом дерево оставляется там же, где оно в скором времени засохнет. Тогда он опять возвращается, срубает засохшую липу, из ствола в палец с толщиной вырезает кусочек в пядь, и его берет с собой домой. Порча наводится на свадьбе, там много официальных и незваных гостей, и никто не замечает, кто чем занимается. Наводящий порчу стоит где-нибудь около двери, у него кусочек липы в пядь размером, который уже в длину расколот на д в е части. Когда невеста находится еще в избе, наводящий порчу человек одну из деревяшек бросает куда-нибудь на пол около двери и про себя говорит:
Çак поччиç лепле хăрса кайнă,
çавăн пекех (вăл та) хăрса кайтăр,
ачи-пăчи ан полтăр.
Как это лутошко засохло,
пусть и она так же засохнет,
пусть у нее детей не будет.
Невеста потом выходит через дверь, перешагивая через эту деревяшку. Не обязательно даже перешагивать, достаточно только пройти мимо при выходе. Наводящий порчу человек, поднимая деревяшку с пола, в кармане прикладывает ее к другой части, связывает их, и этим порча готова, плодовитость невесты «связана».
В основном порчу наводят из-за корысти — потом ухитряются распространить по всей деревне слух, что он навел порчу на эту невесту и сделал ее бесплодной. Молодая женщина и ее домашние очень пугаются, начинают бегать домой к наславшему порчу человеку, обещают ему то и се, чтобы только он снял колдовство. А он только этого и ждет, и готов снять порчу за хорошие деньги или прочее вознаграждение. Договариваются, и он приглашает к себе невесту. Высылает ее из избы с тем, чтобы она стояла перед дверью, и если он позовет ее, чтобы она снова зашла. В это время он достает эти две связанные липки, развязывает их и одну из них опять бросает около двери с такими словами:
Халь ĕнтĕ каялла кĕрет
çак патак виттĕр.
Онăн халь ача та полтăр,
ĕлĕкхи пек лайăх полтăр.
А теперь уже входит обратно
через эту палку,
пусть у нее будут теперь и дети,
пусть будет все по-прежнему хорошо.
Невесту он приглашает в избу, заходя в дверь, она опять переступает через эту деревяшку, но уже в обратном направлении, и в результате колдовство снимается с нее. Наводящий порчу человек эти две липки опять связывает, относит в лес и бросает на то место, откуда срезал. А невеста уходит с миром, успокоившись тем, что получила обратно свою способность рожать.
Женщины, девушки очень боятся этой порчи на свадьбе. Чтобы никто не мог им повредить, в волосы, головной убор накалывают сорванные с рябины листья (пилеш — рябина), потому что считают ее оберегом против порчи. Кто постоянно носит при себе кусочек рябиновой ветки, тому никакой колдовской наговор не страшен. Он эффективно предотвращает и сглаз (см. Сглаз). (Кивçорткасси).
2) Если колдун хочет навести порчу на кого-нибудь, то добывает кусочек одежды или оборки лаптей у того человека, потом накануне семика (çимĕк) или троицы (калăмкон) выносит его к какому-нибудь роднику, там с палкой закапывает этот кусок на дно родника, сам в это время стонет, изображая больного:
Ай, вар ыратат,
Чĕрем татăлсах ỹкет.
Ой, живот болит,
Сердце так и разрывается и т. д.
Также будет стонать тот, на которого колдун навел порчу в форме разных болезней, а родник, куда был закопан кусочек одежды, полностью высохнет после колдовства. (Чантăр).
3) Сивĕтекен сăмах (отворотное слово). Из собрания В.К.Магницкого* сообщаю этот наговор в исправленной транскрипции. Правда, в оригинале не написано, каким образом его применяют, но, по всей вероятности, колдун наговаривает на что-нибудь съестное или питье: этим поят и кормят человека, на которого собираются навести порчу. С этой минуты он начинает ненавидеть того, от которого его охладили.
Епле тинĕс çинчи пăр сивĕ,
çавăн пек (çак çын) сивĕнтĕр.
Епле тинĕс çинчи пăр сивĕ,
çавăн пек (çак çынтан) сивĕнтĕр.
Епле кашкăртан, опаран хăраса çỹрет,
çавăн пек (çак çынтан) хăраса çỹретĕр.
Епле вăрманта, ойра
çĕлентен, калтаран** хăраса çỹрет çын,
çавăн пек (çак çынтан) (çак çын)
хăраса, тарса, çавăрăнса
пăхмасăр çỹретĕр.
Какой на море лед холодный,
пусть и этот человек так же охладеет.
Какой на море лед холодный,
пусть так же (от этого человека) остынет.
Как он ходит, опасаясь волков и медведей,
пусть так же опасается (этого человека).
Как этот человек в лесах и полях ходит,
опасаясь змей и гадов,
пусть так же (этот человек) ходит опасаясь,
избегая, отвращая взгляд (от того человека).
(Маслă).
Порчу, как и любые болезни, опять же наговорами лечит знахарь, или очень часто даже сам наводящий порчу колдун, потому что свою порчу он хорошо знает и быстрее всех может снять.
Источник
