Сказки юга → Фералас: Поворот не туда (1)

Салливан:
Немёртвый отступил на шаг, опустив руку и начав отряхивать её от чего-то невидимого. Глядя на сатира, он продолжал чуть-чуть улыбаться. Что-то здесь было весёлое, что-то здесь было занимательное.
 — Полагаю, его необходимо допросить? — Салливан бросил взгляд на тролля-бокора.

Кровомох:
От сатира примечательно ничем не пахло, болотом и осокой разве что. Рюкзак пошили, видимо, из пустоткани, дерзко розовевшей у всех на виду.
 — Ты очень сообразителен, но меня уже допрашивают.

Вагабундо:
 — Имя-то есть? А то половина ваших из мозговатых в волосатых переделались, — бокор разглядывал плешивое чудовище… с пониманием. У него у самого шерсть местами не росла.

ДМ:
Коса приближалась. Эльфка не разбавляла, силясь заглянуть за полосу белесого песка — вода шуршала тихо, и на той стороне свободного от зелени песчаного горбика мало по малу открывалась для виду заводь. Не было ни ждущей в засаде лодчонки, ни преследователей на берегах. Только ряды подымавшихся из стоячей зеленой воды колонн. Листва и мох.

Далеко позади на нависшую над водою ветвь слетела серо-бурая тварюшка с яркими крыльями и закрученным хвостом. Она еще поглядывала на Кровомоха, пока лодка вползала за косу.

Кровомох:
 — Ириэль, — сатир сконфузился и добавил: — Но мне по душе прозвище Кровомох.
Узенькая когтистая ладонь его вернулась на одутловатый живот и сжала торчавший пупок. Сатир был невелик… для сатира.

Салливан:
 — Кругляшок серебра, и допрошу за пять минут. Как в Подгороде делаем…
«Сало» сменило голос на более зловещий и замогильный, глядя на сатира и бокора многообещающе.

Вагабундо:
 — Ну да, Кровомох-то лучше подходит, — согласился бокор, стоя над невеликим сатиром. — Ай, кто у нас там за инвентарь? Повяжите гостя. — Бокор же тем временем бросал на неживого взгляды непонимания, стараясь оценить его интеллектуальные способности.

Джантала:
 — В Подгороде, — фыркнула троллька, не отворачиваясь от проплывающего мимо берега. — Сколько вы там учились тянуть кишки? Десять лет? А эти — десять тысяч.

Фанашила:
 — Слуг легиона я себе представляла как-то не так. Что? Девичьи иллюзии. — негромко отзывалась Фанашила. Ушастая как раз присела разобраться с завязками на сумке и теперь просовывала руку внутрь. У неё было очень странное лицо.

Зуггат:
 — Еще на гостей веревки расходовать, они для дела покупались, — ворчал Зуггат, который был «за инвентарь», перебирая упаковочный материал. — Его как, с комфортом вязать, или чтоб кроме с трудом дышать ничего не мог?

Кровомох:
 — Я знаю, о чем вы думаете. В этих болотах кукует лютый клан Зеррака, например. Тростниковые плащи еще сидят, в Пустоши выбирались недавно. Бельтин… Вы знаете древнего Бельтина?

Вагабундо:
 — Главное, чтоб говорить мог, — услышав слова сатира, бокор слегка поменялся в лице. — Ну, знаем, ай. Чего еще расскажешь?

Фанашила:
 — Кажись, наш друг — алхимик. Или колдун. Из этих ваших, — буднично комментировала между делом злая двоюродная. В сумке водилось всякое. — С шикарной магической сумой. Не-не, мне тоже интересно про Зерраку, но попал он странно.

Кровомох:
 — Не то чтобы я не умел кишки тянуть или брезговал этим, — сатир подергал пальцами: когти были острые. — Но мне, как и вам, встречи с лютующими кланами не по душе, хотя я готов к тому, что помянутые друзья стали кем-то из них.

Салливан:
Пожав плечами, немёртвый отошел к борту судна и уселся там, следя за допросом, обыском и другой активностью вокруг.

Вагабундо:
 — А что знаешь за лютующие кланы, ай?

Джантала:
 — Тогда почему ты не просил покровительства у Бельтина? — скосила глаза охотница. — Я видела его на Хиш Куралы. Добрый дед с длинной бородой. Говоришь, здесь его места?

Фанашила:
 — И анатом, — на ходу вставляла эльфка, не без навыку пропуская между пальцев занимательный реберно-хрящевой инструмент нож.

Зуггат:
 — Можно и так, — согласился чубатый. — Давай-ка, как там тебя, Кровомох, будем упаковываться.
Упаковщик из Зуггата не то чтобы высшего разряда, но по итогам работы сатиру и впрямь оставалось только дышать и говорить. И то исключительно сидя или лежа — петля на шее затягивалась при попытке хоть немного расправить ноги. Движение руками привело бы к тому же результату.

Вагабундо:
 — Слава оркишу, — тролль изобразил хлопки в ладоши осматривая результаты упаковки. — Ну, вернемся к нашим ящ… точнее, сатирам, айе. Продолжай, тебе задали вопросы. — Бокор присел на корточки рядом с Кровомохом и закурил одну из своих трубок. Прямую в этот раз. Дымок лез в нос и чубатому, что еще был рядом, и Кровомоху.

Салливан:
С большим интересом Салливан следил за эльфийкой и рюкзаком сатира. Алхимик, анатом и прочие титулы сулили что-то полезное в его вещах. Полезное и ценное.

Кровомох:
 — Ничего конкретного не знаю. Сдирают мох с колоннад, старательно красят бычьей кровью — или чужачьей — колдуют. Обычное дело, хотя Зеррака, на мой вкус, перегибает палку. Жу-уткий омут насилия и фанатизма, — выпучил Кровомох глаза для пущего эффекта.
 — Бельтин был занят.

Вагабундо:
 — А чем Бельтин занят, ай?

Фанашила:
 — Или кем, — брякнула Фанашила.

Джантала:
 — Они же не могут, — с сомнением прозвучало от борта.

Вагабундо:
 — Ай, девки, — с досадой глянул на «девок» бокор. Он тут пытается в разведку, а они все к одному.

Кровомох:
 — А это, — взгляд тролльскому колдуну, — я бы хотел выяснить.

Вагабундо:
 — О как. К папе Бельтину свои счеты, ай?

Кровомох:
 — А вы что знаете о нем?

Вагабундо:
 — Ай не, рогатый, — покачал головой дымокур Вагабундо и обвел руками присутствующих. — Сегодня мы по вопросам, а ты по ответам.

Зуггат:
Орк тем временем вернулся к своему сектору наблюдения. Допрос и без него есть кому учинять.

Джантала:
 — Да скажи ему, — проворчала Джантала. — Какая здесь тайна? Знаем то же, что и все Пустоши. Есть сатиры, которые сразу вспарывают тебе живот, чтобы обмазать своих каменных идолов, а есть сатиры, которые ездят на ярмарки. Если водиться, то со вторыми. Если сторониться, то первых.

Кровомох:
 — Идолы деревянные, — поправил Мох.

Вагабундо:
Бокор сделал обидчивую рожу. Ну как же интрига. Как же показать ему место. Ай!
 — Говори за Бельтина, Кровомох. За здешний лес. За нынешнюю обстановку. За храмы, что тут есть рядом, ай.

Фанашила:
 — С языком у дяди недурственно. Во всех смыслах. И Бельтин у него занят… — невинно заметила эльфка.

Кровомох:
 — Я же сказал, что не представляю, как здесь все изменилось после Раскола. Фай пожирает лес и срет болотом. Бельтин — где-то тут владыка. И да, храмы в галафской низине есть. Вам нужен лунный?

Джантала:
 — Что согнало тебя с места после стольких лет? Тоска по галафским знакомым? — с недоверием хмыкнула охотница.

Кровомох:
 — Как будто кто-то тут может оценить узы дружбы, — фыркнул Мох обиженно. — Вы помираете прежде, чем они закалятся временем.

Вагабундо:
 — Вы, сатиры, будто такие дружелюбные. Все же хитрозадые рогачи, ай, лишь бы вспороть кого, — бокор говорил со знанием дела, как заправский психонавт… психомаг… психогол… тьфу ты.

Салливан:
Салливан тем временем подобрался к эльфийке и опустился рядом на одно колено, заговорив шепотом.
 — Госпожа Фанашила, могу ли я посмотреть? — Немёртвый кивнул на розовый рюкзак.

Джантала:
 — Не только время делает дружбу прекрасной, — задумчиво отозвалась Джантала. — Нет ли среди твоих друзей болотного эльфаса с волосами, как грязная тина, совиными глазами и мерзкой мордой?

Фанашила:
Фанашила только подняла глаза на батю-бокора: даем-де наёмному люду услады?

Кровомох:
Сатир водил взглядом по лодке и поворачивал, насколько мог, шею. Рассматривал.
 — Это объективное описание или приправленное тролльской точкой зрения?

Джантала:
 — Такой и есть.

Кровомох:
 — Знаю такого, Полумесяц его имя. Он ли?

Вагабундо:
 — Гляди-заглядись, что-то пропадет я тебе… ну, придумаю что-нибудь, — махнул рукой бокор. — А чо там вообще, ай, — Вагабундо сам приблизился к эльфаске и мертвяку.

Фанашила:
Злая двоюродная с известной ловостью передвинула задницу назад по холстине, оставив мешок между господами-колдунцами. Пусть-де нависают, только не над ней, а она, Фанашила за рекой поглядит.

Джантала:
Джантала подумала.
 — Нет. У этого не может быть красивого прозвища. Его называли старым болотным шмыгом. Такой, говорю, и есть.

Салливан:
Немёртвый благодарно кивнул бокору и эльфийке и, запустив руки в рюкзак, аккуратно раскрыл его пошире и стал доставать на палубу всё содержимое, раскладывая его так, чтобы было хорошо видно.

Кровомох:
 — Видимо, мы не сходимся эльфами. А у вас много такого оружия да снаряжения особенного. Чтоб без смертоубийства… Кого вы ловить плывете? Неужели Зеррака и Бледную Толпу?

Вагабундо:
Бокор из всей кучи взял в руки камушек и косточки.
 — Тебя убьем, если будешь много спрашивать, ай. Ты же хочешь отсюда живым уйти? — Бокор глянул на Кровомоха. — Чтобы живым уйти, надо мало знать.

Джантала:
Охотница закатила глаза.
 — Тут и с одним пойманным козерогом не знаешь, что делать. Не напускай туман, зул. Будем ловить быков.

Фанашила:
 — Мы еще и из храмов утварь потаскать не прочь. — брякнула эльфка. — Что? Деловая хватка. У эльфов тут вся река — священное место.

Вагабундо:
 — Говорят, самые богатые храмы были у Ханамем, — ухмыльнулся бокор, — ну, оно и ясно почему.

Кровомох:
 — Я козырь, если собирались играть с местными кланами сатиров. Быки, ясно. Ну, они, конечно, бл&дуны-копытуны, но не такие бешеные, как мы, — сатир высунул багряный язык и ловко коснулся им кончика носа. — Тягловая сила, хотя намаетесь вы с ними.

Вагабундо:
 — О, козырь! А чо так, ай? — Бокор с интересом, совсем уже с другим, поглядел на Моха.

Кровомох:
 — У меня выгодный внешний облик. Какой бы ни была Бледная, скажем, Толпа, бледное тело из меня они сразу делать не станут. Уу-узы.

Салливан:
Салливан вытащил нож и начал внимательно его разглядывать, изучая конструкцию, материал, остроту, вес, длину и другие крайне важные характеристики для колюще-режущего предмета.
Также немёртвого заинтересовали странные предметы магического назначения и сосуды с кровью.
Подняв взгляд на Сатира, «Сало» решился спросить, указывая на магический хлам. — Что с этим делаешь?

Кровомох:
 — Чары.

Джантала:
 — Из тебя не будут, — согласилась Джантала. — А из нас? Ты же бросишься к ним, жалуясь, что злые тролли стянули тебя веревками и грозили обидеть. Еще и покажешь, на которого деревянного идола намазать бедную меня.

Кровомох:
Кровомох захихикал, отчего затрясся, связанный, всем телом.
 — Это было бы честно, правда? Зуб за зуб.
Посудите сами. У вас карта болот есть? Сомневаюсь. У сатиров ловчие есть? Безусловно. Без ловчих сложно достать тело для покраски какого-нибудь удачно сохранившегося толоса. И здесь за тыы-ысячи лее-ет могли возникнуть целые озера ловушек. Утварь из храмов таскать решили? Храмы — первое, что влечет сатиров. Беленькие лунные храмики, прелесть-то какая. Лучше подумайте, а есть ли у вас хоть что-то — или кто-то — для противостояния егерям Ятмовых, Зеррака или Бледной Толпы.

Джантала:
 — Честно, — не стала возражать троллька. — Я бы так и сделала.
Добавить ей было нечего: предоставив бокору решать, как быть дальше, Джантала перебралась на нос. Смотреть, значит, не вылезут ли сатирские ловчие во всей мохнатой красе.

Салливан:
Немёртвый положил вещи сатира обратно на сумку и встал, разглядывая то его, то бокора.

Вагабундо:
 — Ну, послушай, — бокор все так же сидел на палубе и держал в руке камень и кости, — ты можешь что-то придумать чтобы нам тебя не убивать, ай?

Кровомох:
 — Ты слышал, что я только что сказал? Это была долгая речь.

ДМ:
Надо сказать, на что набивалась — то и получила. Ловчих не было, но приткнутый на берегу деревянный тотем — родной брат ярмарочного — Джантала увидела первой. Бревнышки были старые: подгнившие и неухоженные. Крылами свисавшая с «плеч» тотема кожа — более чем настоящей. Распятое иссохшее тело эльфа — тоже.

Вагабундо:
 — Ты так и не сказал ничего, кроме как об узах, о том, что могло бы нам помочь, встреть мы козлоногих рогачей, твоих родичей. — Бокор был доволен тем, как рифманул. — Ну, я не говорю о луке и стали, конечно, это помогает избавиться от любого.

Кровомох:
 — Я про вас ничего не знаю, даже врать не о чем, — сатир развел бы руками, если бы не Зуггат.

Джантала:
 — Айе-е…
Много смыслов было у этого восклицания, и сейчас в голосе лучницы слышалось то ли «приплыли», то ли «звездец».
 — Поставьте козерога на ноги. Пусть посмотрит.