Цена слов

     * * *

     Ещё за несколько дней работы Гватель уяснила второе важное правило - никакой "себя настоящей". Она - настоящая - остаётся за дверью. А здесь только красивая оболочка, щедро приправленная улыбками, кокетством и десятком звенящих браслетов.
     Она охотно отвечала на флирт, не скупилась на внимание, но никогда не перешагивала ту границу, где начиналась её личность. Кто знает, возможно, именно из-за этого брюнету, что снова ненадолго появился пару дней назад, улыбок досталось не больше, чем остальным. Впрочем, его это вполне устроило, и случайное их знакомство так и осталось в секрете.
    
     Сейчас же снова был вечер, снова полумрак и туман из клубов ароматного дыма. Разве что посетителей было чуточку больше, чем обычно, и брюнетке с шёлковой волной распущенных волос уделялось повышенное внимание.
     То и дело её просили подойти. Что-то спрашивали, улыбались. Кто-то даже пытался дотронуться, словно проверить - настоящая ли?

     На пороге появился Фальнир. Осмотрелся, кивнул кому-то из посетителей. Сегодня он был одет так же скромно - никаких ярких украшений, темная рубашка с длинным рукавом, штаны, собранные в хвост волосы.
     Кажется, эльф был вполне удовлетворен осмотром, потому что с легкой улыбкой направился в угол, где в компании ближайших помощников коротал время за беседой и игрой хозяин заведения.
     Радость на лице владельца была довольно вымученной: он не очень любил этого нового помощника Пройдохи, с Тевионом, при необходимости, договориться было намного проще. Этот поперек воли Рэвиалана не пошел еще ни разу.
     — Чем обязаны? — максимально вежливо спросил эльф гостя.
     — Меня интересует твоя девушка. Новенькая, — на край стола опустился увесистый мешочек.
     — Сильно интересует? — с сомнением поинтересовался эльф, пока его помощник передавал оплату.
     Короткий кивок. Ничего лишнего.
     — Тебя одного?
     Неопределенный жест рукой.
     Хозяин подумал, взвесил в руке мешочек с золотыми, и, наконец, согласно кивнул, подозвал проходившую официантку и попросил позвать Гватель.
     — Заберешь к себе?
     Брюнет отрицательно качнул головой.
     — Хорошо. Правила ты знаешь. Мебель не портить, девочек тоже.
     Брюнет криво ухмыльнулся. Ему тоже не доставляло удовольствия общение с этим типом.

     Гватели пришлось извиниться перед очередным любопытным - хозяин не любил ждать.
     Она подошла практически сразу, коротко взглянув на брюнета, вот только за привычной светлой улыбкой просвечивало удивление.

     — Гватель, ты сегодня обслуживаешь этого господина и его, — он бросил хмурый взгляд на брюнета, который даже не посмотрел на девушку, — прихоти для тебя закон.

     Она открыла было рот, уточнить, до каких пределов могут распространяться прихоти, но взгляд хозяина был красноречивее любых слов.
     — Хорошо, — тихо, с лёгким кивком отозвалась Тель.

     Брюнет коротко кивнул. Формальности были окончены, и он неторопливо зашагал через зал к занавешенным плотными пологами комнаткам, даже не удостоверившись, что девушка следует за ним.

     В этом и не было необходимости - крохотные колокольчики на ножных браслетах эльфийки позвякивали не более, чем в шаге позади.
    
     За занавесью на низком столике пристроилась бутылка вина и пара бокалов. Кажется, эти комнаты всегда были готовы принять гостей.

     Фальнир остановился у самой дальней, приподнял полог, пропуская девушку вперед.
     Помимо вина и бокалов в комнате их ожидал гость. Но кроме длинных рыжих волос, свободно рассыпанных по плечам, и рубахи из белой, с золотой нитью ткани рассмотреть от порога ничего было нельзя: он удобно устроился на кушетке спиной ко входу, опираясь локтем на выскую подушку и смакуя вино.

     Гватель запнулась на пороге. Тревожно звякнули серебряные браслеты.
     Она замерла у самого входа, бросив на черноволосого очередной короткий взгляд.

     Короткая улыбка Фальнира больше походила на нервное сокращение уголка рта:
     — Что-то не так? — негромко спросил он, подхватывая девушку под локоть.
     Сидевший на кушетке шевельнул голову, будто прислушиваясь к происходящему, но не вмешиваясь.

     Она ответила не сразу. Прильнув поближе к брюнету - на всякий случай - Тель ненадолго закрыла глаза.
     — Всё хорошо. Просто... меня не предупредили, что будут ещё... гости.

     Снова та же самая, дерганная улыбка уголком рта:
     — Ты можешь уйти, — его тихий голос, кажется, слышала лишь Гватель. — Но тогда мы никогда не узнаем.
     Он внезапно умолк. То ли сказал все, что хотел, то ли побоялся, что его услышит кто-то еще. В зале было довольно шумно, и посетителей было больше обычного.
     Он не подталкивал ее. Даже локоть отпустил. Что же выберет она - уйти или остаться?

     На этот раз в её глазах было настоящее удивление. Пару раз она перевела взгляд с брюнета на рыжего и обратно.
     Сжала вдруг губы, вздёрнула подбородок. Бес её знает, что творилось сейчас в её голове.
     — Насколько мне известно, — прохладно отозвалась она, — моё время уже оплачено. К чему тогда весь этот спектакль?

     Фальнир пожал плечом, равнодушно ответил:
     — Хозяин легко согласится заменить тебя любой другой девушкой, если ты откажешься.
     Судя по некоторым взглядам украдкой в сторону замешкавшихся на пороге комнаты эльфов, желающих "подменить" Гватель хватало.

     — Вот ещё, — почти сердито бросила она, решительно опустив занавеси.
     Скрестила руки на груди, неотрывно глядя на брюнета.

     Фальнир кивнул с усмешкой и прошел в комнату, оставив девушку. Налил в один из бокалов вина и тоже опустился на кушетку. Едва ли не зеркально скопировав позу неподвижно сидевшего рыжеволосого, лишь с тем отличием, что сидел брюнет лицом к Гватель.

     Тель склонила голову набок, тряхнув чёрными кудрями. Хмурые складки разгладились, на губах вновь расцвела улыбка.
     — Ты всегда так делаешь? — спросила она у Фальнира, медленно шагая к нему. Рыжего она, кажется, начисто игнорировала.

     — Как? — улыбаясь, брюнет пригубил вино.
     Одновременно с ним и рыжий поднес бокал к губам, наблюдая за прошедшей мимо него девушкой. Рукой, на локоть которой он опирался, подцепил ткань ее юбок, но не удержал, просто пропустил между пальцами.

     — Пробуешь новеньких... — в её глазах загорелись озорные огоньки. — Да ещё и не один...

     — Он сказал, что мне стоит это увидеть, — тихий голос не оставлял сомнений в том, кому он принадлежал.
     Пройдоха изучал девушку снизу вверх, оперев на согнутое колено руку с бокалом. Кроме двух кушеток и столика мебели в комнате не было. Только ковер на полу, что глушил шаги.

     — Вот как... — не дрогнув, переспросила она, обернувшись. — И тебе здравствуй. Дивно, дивно...
     Улыбка на её губах стала ещё шире.

     Фальнир за ее спиной достал из кармана небольшой амулет, сжал его в пальцах и опустил на пол рядом с ножкой столика. Шум таверны тут же приглушился, а свет за занавесями потускнел. Так, словно, использовали артефакт для защиты от наблюдения и прослушивания.
     — Дивно, — согласно кивнул Пройдоха, — как неблагосклонна ко мне судьба. Я до последнего надеялся, что Фальнир ошибся.

     — Отчего же? Что плохого в том, что он прав?
     Гватель коротко глянула на вход за занавесями. От улыбки остались лишь уголки губ, чуть приподнятые вверх.

     — Ты помнишь? — он не уточнил, что именно она не помнит. Видел, как девушка спала с лица. Она помнила. Удовлетворенная улыбка тронула губы Пройдохи.
     — Ты обещала мне сказку, — проронил за ее спиной брюнет. — Или ты хочешь услышать окончание моей истории?
    
     Помошник хозяина таверны пересчитал, наконец, монеты, что были в мешочке. Услышав сумму, эльф сначала удивился, а потом нахмурился, глядя в дальний конец зала.

     — Будет тебе сказка, — бросила Тель через плечо. — Но для начала мне хотелось бы уточнить кое-что. Во избежание... недопониманий.
     Она склонила голову набок, глядя на рыжего.
     — Если тебе нужна та Гватель, которую ты знал, то ты ошибся адресом. Душа, жизнь, воспоминания и чувства не входят в список товаров этого заведения.
     Эльфийка отвернулась и пристроилась рядом с брюнетом.

     — Это расценивать как приглашение после рабочего дня? — немедленно спросил Пройдоха.
     Брюнет же перехватил бокал в другую руку и погладил эльфийку по спине, перебирая пряди волос.

     Тель проигнорировала этот вопрос.
     — Сказка начинается обыденно, — заговорила она, скользнув ладонью на колено Фальнира. — Жила однажды девушка...
     Гватель смотрела прямо перед собой, сквозь кушетку, сквозь пол, сквозь всю материю этого мира.
     — Отличалась ли она от остальных? Отличалась. Немного. Она чувствовала смерть. Физически. Видела её воплощения, тёмными пятнами, рваными облаками... Но сама она была живой. Со своими надеждами, мечтами, желаниями и страхами. Как и все живые, она хотела счастья.
    
     В комнатке стало чуть темнее. Почти незаметно. Гватель ненадолго умолкла, облизнув губы.

     — Сказки - это часть души, звездочка моя, — улыбаясь, сказал Фальнир, осторожно скользя пальцами по ее волосам. — А ты сказала, что она не продается.
     Взгляд ядовито-зеленых глаз неотрывно следил за эльфийкой:
     — Не удивляйся. Она не знает цену слов, — фыркнул Пройдоха, пригубив бокал. — Иначе она бы не вернулась в этот город.

     — У жизни были на неё другие планы, — повысив голос и так и не взглянув ни на кого, продолжила Тель. — Жизнь сделала её игрушкой. Сначала одного, потом другого.
     Брюнет мог слышать, как бьётся её сердце. Гулко, медленно. Темнота вокруг сгущалась. Почти как в прошлый раз...
     — Она искренне любила, её использовали. Она боялась, её пугали ещё больше. Она верила, её предавали. И знаете что?.. Она долго плакала. Долго... А потом стала злая.
     Сгустившиеся тени медленно поползли из углов. Гватель, наконец, взглянула на рыжего, но в её потемневших глазах была лишь пустота.

     Если кто-то надеялся увидеть в глазах Пройдохи страх - это было глупой надеждой. Рыжий нагло ухмылялся, насмешливо глядя на эльфийку.
     — Маленькая, глупая шлюшка, которая ничему не учится, — презрительно, тщательно выговаривая слова произнес эльф.
     А брюнет словно не замечал происходящего, попивая вино.

     — Ты обещал мне смерть. Я жду.

     — Я никуда не спешу, — небрежно махнул рукой Пройдоха. Он, кажется, тоже не замечал происходящего, а может не воспринимал всерьез.
     — У нас вся ночь впереди, — эхом закончил его фразу Фальнир.
     — Великолепная возможность убедиться, что душа неотделима от тела, — улыбнулся рыжий, опустошая свой бокал.

     Эльфийка, кажется, ни говорить, ни делать ничего не собиралась.
     Смотрела так же перед собой. И лишь тьма всё сгущалась вокруг её хрупкой фигуры.

     А они словно и не видели, что происходит. Может, маленькой эльфийке лишь казалось, что что-то происходит?
     Пройдоха хмыкнул, поднялся с кушетки, чтобы наполнить свой бокал. Словно невзначай, отбросил подол с ее коленей, обнажая бедра до скромного треугольничка ткани.
     — Убей. Смерть, — фыркнул, усаживаясь обратно на кушетку, — скучно. Я предоставлю тебе выбор, которого, я просто уверен, несчастный Датрис был лишен.
     Брюнет осторожно, ласково подцепил бретельки, нежно и неторопливо спуская их с плеча девушки.
     — Ты сможешь выбрать между жизнью и смертью.

     Гватель закрыла глаза и склонила голову набок. Упавшие на спину волосы обнажили шею. Но она всё равно молчала.

     Фальнир отставил бокал на столик, чтобы не мешал, приподнялся, тронул поцелуем плечо девушки.
     — Ты проводишь ночь с одним из нас, — неторопливо продолжал Пройдоха. — Если ты выбираешь меня - я оставлю тебе жизнь, и никто никогда не узнает, что случилось. Если ты выберешь его - утром ты умрешь.

     — Изощрённый способ получить то, что однажды получить не вышло...

     — Ты можешь выбрать Фальнира - и сохранить душу, — улыбнулся Пройдоха, даже не заметив колкости. — Или выбрать меня - и сохранить тело.
     Рэвиалан улыбался. Так мог бы улыбаться маньяк в переулке, живодер на бойне, но никак не утонченный молодой эльф.

     — И что это даст тебе?..
     Гватель прижалась к брюнету.

     Фальнир приобнял ее, неуловимым движением стаскивая ниже верхнюю часть ее костюма.
     — Удовлетворение, — небрежно шевельнул ладонью Рэвиалан. — Все продается. И покупается. Всего лишь вопрос цены.

     — Ты предлагаешь мне выбор между смертью и смертью. И разница настолько невелика, что невольно задумаешься... Но ты меня не получишь.

     — Я даю тебе выбор между жизнью и смертью, маленькая глупая дурочка, — беззлобно улыбнулся Пройдоха. — Ведь ты же сама сказала. Тело - это тело. Какая тебе разница, с кем проведет ночь это тело? Зато ты переживешь утро.
     Брюнета же, похоже, разговор не интересовал в принципе. Или он слишком хорошо знал, чем все закончится, и потому не переживал.

     Гватель уронила голову и опёрлась рукой о кушетку, чтобы самой не упасть.
     Темнота вокруг чувствовалась физически. Невыносимой болью в теле.
     Эльфийка молчала.

     — Не надо играть со мной, — улыбнулся Пройдоха. — Я не Датрис. Постыдилась бы хоть. В доме доброго эльфа, что дал тебе работу и кров.
     Брюнет участливо придержал девушку, погладил ее по плечу, так тихо, что никто, кроме нее не мог услышать, прошептал: "Жизнь - всего одна".
     — Ты знала, что я слов на ветер не бросаю. Я дал тебе выбор. Я жду. Выбирай.

     — Я не хочу выбирать, — отчётливо произнесла Тель. — Не хочу.
     За её спиной выросла тень и укрыла заботливо, словно плащом. А сгустки набухшей тьмы обступили рыжего со всех сторон, заполняя собой всё свободное пространство.

     Фальнир сжал ладонь на ее плече, но не оттого, что хотел сделать больно, а словно от волнения, вытянул шею, жадно глядя на то, как клубящаяся тьма захлестывает Пройдоху, словно прилив. Как взмахивают его руки, пытаясь разогнать прилипчивый морок.
     "Убей", — беззвучно шептали побледневшие губы.

     Гватель сбросила его руку и поднялась с кушетки. Шёлковая волна волос скрывала её наготу, а темнота рваными облаками вилась вокруг.
     Она тихо что-то прошептала. Чёрные сгустки напирали уже с удвоенной силой.

     Что-то хрустнуло под ногой эльфийки. Тихо, едва слышно, словно лопнул мыльный пузырек.
 
     И лишь сейчас прорвался истошный крик. Вопль погибающего существа. Эльфа уже было не видно под рваными черными клочьями, когда он рванулся, упал, зацепившись за ножку кушетки. И, сорвав занавеску, выкатился в общий зал, прямо под ноги застывшей от ужаса официантки.

     Ещё одно слово - и тьма отступила. Но всё так же укрывала Гватель, которая быстрым, неуловимым движением оказалась на пороге. Она с жалостью смотрела на рыжеволосого.
     — Ты ничего не сможешь мне сделать. Прости.

     Сидевшие за столиками посетители со смешнным чувством ужаса и болезненного любопытства смотрели на эльфийку, в окружении парящих клочьев тьмы похожую на воплощенное Возмездие.
     Потом их глаза опустились на эльфа, что остался корчиться на полу, когда рассеялась Тьма. Эльф закрывал лицо ладонями и громко скулил, словно побитая собака. Казалось, он плавится, плывет, кожа и волосы сползали с него, как потекшая краска с холста.

     Гватель стояла молча, по её щекам текли слёзы. Она обернулась в комнату, на Фальнира.
     — Нет... нет. Сегодня здесь не будет смерти... я вижу.

     А мимо нее в зал шагнул... Рэвиалан.
     — Бедный мальчик. Он так восхищался тобой, — спокойно произнес Пройдоха, наклоняясь к катающемуся по полу эльфу, помогая ему подняться. — Жаль, Датрису так не повезло. Его некому было защитить.
     Сказанное прозвенело в мертвящей тишине, нарушаемой лишь болезненными стонами Фальнира. Даже не смотря на защитные амулеты и вмешательство Рэвиалана, кожа на лице и руках брюнета была изранена темными ожогами.

     Её хватило лишь на вымученную, усталую улыбку.
     — Вон отсюда... Убирайся.

     Губы эльфа беззвучно шевельнулись, произнося слова, что предназначались лишь Гватель.
     Рэви улыбнулся и повел пошатывающегося Фальнира к выходу. Выросший на его пути хозяин таверны заметно расслабился, когда увидел кривую ухмылку рыжего и отрицательное движение головой.
     Что ж. Платить Пройдохе за увечья его человека владельцу заведения не придется - уже хорошо. Но держать у себя официантку, которая позволяет себе такие выходки с клиентами? Взгляд хозяина не обещал Гватель ничего хорошего.

     Тьма ушла, осталась лишь эльфийка - маленькая, хрупкая, бледная. Она опередила хозяина, чуть качнув головой.
     — Не говорите... Я вижу всё сама.