Ракмини Сердце Зимы

Характер

- Ты лжёшь! - худая, как будто сушёная троллька одной рукой прикрывала рану в животе, а второй приставляла копьё к горлу лежащего на земле дворфа. Она говорила медленно, долго подбирая слова, с рваными интонациями, то глухо вещая, будто голос шёл из колодца, то буквально выплёвывая слова в собеседника. Время от времени охотница прерывала свой монолог циклом давно отточенных движений и прислушивалась, вглядываясь в сумерки: не ожили ли тёмные руины за спиной, далеко ли преследователи?
- Ты лжёшь! - повторила она. - Все лгут, лгали наши провидцы, лгали видения и знаки, лгал пророк. Мой отец лгал и был наказан. - Поморщившись от боли, Ракмини продолжила. - Ты говоришь, что не сделаешь мне зла, но твои друзья в белых шкурах проделали во мне дыру. Ты говоришь, что ты друг, но твои слова ядовиты, как паучьи зубы. Ты говоришь, что ты целитель, но я вижу, что у тебя под плащом, я вижу, что у тебя в глазах. - В очередной раз сделав паузу и потянув носом обжигающе-холодный воздух, она напряглась всем телом, как готовящийся к прыжку зверь. Огненно-красные маленькие глаза сузились, решение было принято.
- Твои вещи, - троллиха легко кольнула толстую шею пленника. Дворф протянул сумку и получил второе предупреждение тем же способом, после которого бросил флягу, кинжал и подбитый мехом плащ, рванув через мгновение в сторону своего лагеря.
Разбираться с ним не было времени, остальные были рядом. Охотница подобрала добычу и побежала, тяжело дыша и сжимая зубы изо всех сил. Главное было не упасть, не поддаться кровавому туману и не расслабляться ни на секунду. Плащ пришлось бросить - хороший, но слишком тяжёлый.
Ракмини не один час водила преследователей по лесу, прежде чем оторвалась. Спряталась в корнях старого дерева и запустила руки в сумку дворфа. Кипа бумаг полетела наружу, портрет дварфийской женщины туда же. "Да сколько же хлама он с собой таскает?" - зашипела троллька на родном языке. Наконец нашлись сухие и ломкие пластинки неизвестной еды. Троллиха недоверчиво принюхалась, но всё-таки сунула угощение в рот, захрустев пресной лепёшкой. Сил совсем не было, потеря крови давала о себе знать. Судя по количеству шрамов, охотница не раз попадала в передряги, но сейчас удача оказалась совсем не на её стороне. Сквозь пелену усталости и боли послышался спокойный голос матери: "Если хочешь спать на земле, разведи костёр и зарой угли, а сама ложись сверху". От наставлений хотелось по привычке отмахнуться, но не было сил и на это.
Она выберется. Она выживет. Она найдёт тех, других троллей, о которых говорила сестра. Она...
Наступила очередная долгая ночь. Ветер пел свою заунывную песню, ломая ветки сухих долговязых чёрных деревьев и заметая снегом каменные алтари, похожие на дремлющих великанов. Ракмини чутко спала, привычно сжимая в руке копьё.