"Вы можете делать все, что вам заблагорассудится - если не боитесь иметь дело с последствиями"
Аластор молчалив и нелюдим, что в его положении, в общем-то, не удивительно. Хотя он и до падения Кель'Таласа был не намного общительней. Бывший маг и нынешний варлок-Измененный мало кого принимает всерьез, не говоря уже о том, чтобы уважать. На большинство окружающих его он просто не считает нужным тратить время.
А еще он редкостный зануда, перестраховщик и пессимист. Во всем хорошем умеет выискать плохое, которым оное хорошее непременно должно в самом скором времени закончиться. Кстати, именно эта подозрительность, а еще привычка загодя подстилать соломку, и спасли его в итоге от общей участи ему подобных.
При всем этом, как ни странно, Аластор склонен к дерзкому риску - но риску не бездумному, тщательно рассчитанному. Любит предвидеть неожиданности, а еще больше любит демонстрировать окружающим, что оказался заранее готов к тому, к чему не готовы другие. К роли лидера, однако, не стремится - для этого все ему слишком безразличны. Плевать он на них хотел, а заодно и на все их морально-нравственные нормы и ценности.
Участь изгоя отнюдь не украсила его характер. Он скрытен, мстителен, злопамятен до последней крайности, подвержен вспышкам разрушительного гнева и не менее разрушительного отчаяния. За маской равнодушия прячет надменность, граничащую с брезгливостью. Горд. Отчаянно горд - так, как может быть горд лишь случайно уцелевший обломок закончившейся эпохи. С крайним подозрением относится к любым проявлениям бескорыстия и альтруизма, особенно в свой адрес. Будучи постоянно под угрозой разоблачения и вынужденный считаться с Аэтасом Похитителем Солнца, давшим ему убежище прямо в Даларане, Аластор полагает, что влачит жалкое существование (правильно, кстати, полагает), отчего пребывает в постоянном молчаливом раздражении. Раздражение это может сорвать по ничтожному поводу на ком-нибудь совершенно случайном; но, к его сожалению, возможность сделать это без опасных последствий представляется редко.
Разумеется, фелблад страшно одинок, но видит в этом знак отличия и еще один повод для гордости. Он все еще не оставил свою мечту о новой сверхрасе, первым шагом к которой считает самого себя. Поэтому он внимательно изучает себя, Скверну, законы влияния всех ее форм на обитателей Азерота, ищет в себе ошибки и недочеты; пытается понять, как исправить все это, как получить вместо скатывающегося в хаос, неспособного удержать даже физический облик безумца стабильное, самодостаточное, могущественное существо.