- Денна!
Это был большой, величественный лес. Даже после того, как его часть пострадала от скверны и болезней, он всё ещё впечатлял. В Ясеневом лесу весьма просто заблудиться, если отойти хоть на шаг от дорог и тропинок, проложенных века назад. И в самой его глубине, куда не заходят даже патрули, вдалеке от поселений, орочьих пил и древних руин, собрав под себя ноги и сложив на коленях длинные пальцы сидел слепой эльф. Молодой голос звал его, доносясь каждый раз с разных сторон, но сам Денна не придавал этому значения. Тот, кому принадлежал голос, сам его найдет. Сейчас он просто сидел, опустив голову, и слушал. Слушал шепот ветра, скользившего меж древних ветвей и молодых листьев. Слушал птиц, беспокойно окликающих друг друга, передразнивая того, что пытался отыскать отшельника в зеленой глуши. Слушал лес, его дом и приют, и единственное, о чем он заботился.
- Денна!
Денна дернул ухом. Ветка хрустнула совсем близко. Всего лишь ворона ищет прутья для гнезда, убеждал он себя. Кто-то крупнее не ускользнул бы от его слепых глаз. От секундной тревоги не осталось ни следа на его лице. Он вновь источал спокойствие и умиротворение. Никому бы не пришло в голову, что этот отшельник чем-то отличен от других эльфов. Плавные, почти изящные линии лица не являлись редкостью среди эльфийского народа. Ни морщин, ни шрамов, ни излишней худобы - внешняя молодость не пострадала после потери бессмертия. Тонкие, вечно едва заметно улыбающиеся губы. Крючковатый, но без горбинки, нос, напоминающий клюв хищной птицы. Длинные темные волосы спадали на спину и плечи, на висках были заплетены в тонкие косы, а на макушке собраны в тугой хвост. Повязка - а что повязка? полосками ткани нередко отрезают ещё одно своё чувство от остального мира во время медитации - закрывала глаза Денны, и длинные рваные её концы свисали вдоль его спины на манер плаща. На грудь и плечи, умеренно мускулистые и жутко бледные, будто их обладатель был много дней отрезан от лунного света, будто бы простым угольком были нанесены причудливые узоры, а сложенные на коленях пальцы, длинные и тонкие, оканчивались острыми черными когтями. В общем и целом, этот калдорай ничем не отличался от других отшельников. Простой эльф со своими странностями. Он сидел, собрав под себя ноги и без движения, едва дыша, будто бы боясь нарушить спокойствие леса и проникнувшись им сам.
- Денна!
Есть тип людей и эльфов, которых невозможно представить разгневанными. К ним случайный наблюдатель мог бы отнести и Денну. Пандарен в эльфийской шкуре - подходящее описание для слепого отшельника, без движения сидевшего под кронами вековых деревьев. При одном взгляде на него ощущается безопасность и покой. Но всё же некоторые вспоминают его со времен более мрачных, когда этот древний лес пылал. Некоторым из них он до сих пор внушает страх, пусть даже тот Денна остаётся жить лишь в их воспоминаниях. Тот Денна - неукротимый гнев эльфийских клинков. Первобытная ярость природной силы. Пламенная ненависть великана-эред'руина, заточенного в маленьком теле воплощенного спокойствия, отдыхающего сейчас меж древ. И просто ли он отдыхает? Быть может он и старается избавиться от тех воспоминаний. От той части себя, которой он стыдится... или боится сам? Отшельник часто задумывается, страшнее ли демон самого эльфа, приходящегося ему темницей и единственным её стражем.
- Денна.
Слепой эльф не шелохнулся, лишь немного подняв голову и дружелюбно улыбнувшись.
- Ты до сих пор приносишь мне еду. Я благодарен тебе, - Денна говорил тихим, мягким голосом, раскрывая рот ровно настолько, чтобы не показывать острые звериные зубы. Он снова опустил голову, и всё его тело осталось недвижимо.
Прошло чуть меньше минуты, прежде чем он заговорил снова. Гость знал, что отшельника не стоит торопить.
- Присядь рядом. Послушай, что скажет тебе лес.
