Из-под черного капюшона темная охотница смотрит на мир яркими кроваво-красными огоньками. Острые уши немертвой по-прежнему торчат из прорезей капюшона, как и при жизни. Но кожа ее теперь совсем бледная, синеватая, как и у других сестер Темной Госпожи. Однако она несколько отличается от них.
Она несколько выше своих сестер, а глаза немертвой эльфийки имеют миндалевидную форму. Из-под глубокого черного капюшона выглядывают две светлых косы, в которые она заплетает свои поблекшие длинные волосы. Обычно капюшон скрывает ее лицо, но стоит ей его снять, то тогда окружающие смогут увидеть ее прекрасные, характерные для эльфов черты лица без единой червоточины, но от ее тела как не странно не исходит резкий запах смерти.
Проклятие опустошило ее душу, но ей удалось сохранить мелодичный голос, к которому теперь были привиты холодные нотки нарастающей печали. Иногда немертвая эльфийка напевает песни своего народа наедине, вливая в них свое горе.
Тело Лимираи стройное, и даже обманчиво хрупкое, ведь охотница может не только бесшумно красться в тени, но и поразить цель в кольчужной броне. Ее походка гордая, величественная, с некоторой напыщенностью, присущей командирам. Иногда на ее тонкой, казалось хрупкой шее можно заметить висящий на цепочке поверх ее доспехов музыкальный медальон в форме сердца подаренный ее возлюбленным, играющий трогательную печальную мелодию, которую она иногда слушает, даже если она не одна. Иногда по Бриллу доносятся звуки ее игры на органе из заброшенной часовни, соединяясь с холодным проливным дождем и грозой.
"Когда-то я служила Сильване и своему народу... Теперь же я снова служу Сильване, а вы - мой новый народ" - таково ее отношение к новому бытию. Она благодарна за освобождение от рабства Плети и служит своей Темной Госпоже со слепой преданностью, как и прочие темные следопыты.
Казалось бы, после смерти при обороне родной деревни и новой "жизни" она должна была более чем сильно измениться, не до конца привыкла к новой нежизни, или, же сделала это по-своему.
Лимирая сохранила свой прижизненный характер следопыта и часть повадок: отрекшихся она считает своим новым народом, и готова защищать их любой ценой. Несколько раз она лично уносила с поля боя в тыл раненых отрекшихся, а один раз даже спасла младшего ученика Радевита.
Хоть девушка и потеряла жизнь, она по-прежнему следит за своей внешностью и телом: ее длинные, обесцветившиеся волосы всегда ухожены, а на ее лице и теле нет ни одной червоточины. Она частенько наведывается к Жрецам и аптекарям ради сохранения красоты. До сих пор эльфийка помнит своих дочерей. Она уверена в том, что они выжили, и очень хочет увидеть их.
Многие иногда посмеиваются над ней, считая ее слабохарактерной, но это лишь первое впечатление. Смерть все же изменила ее, сделав более осторожной и жестокой по отношению к живым, особенно к людям. Ей мало их смерти от ее смертоносной стрелы. Нередко она тешит себя и окружающих мучительными расправами над пленными. Известен случай, когда она живьем сняла кожу с женщины, наблюдая за ее муками, но потом все, же прикончила ее. Лишь на детей она с трудом поднимает оружие, ибо сама мать. Жестокая к живым, она в тоже время лояльна к своему народу и высшим и кровавым эльфам, подобно своей госпоже: однажды остановила палача, собиравшегося казнить девочку-отрекшеюся, а так же позволив уйти плененной наемнице кель'дорейке.
В бою, как и в прошлой жизни, она предпочитает не рисковать, держась поодаль от гущи сражения, разя врагов стрелами из засады, и вступает в бой лишь при крайней необходимости, или же когда в ней проснется кровожадность.